Почему девушки не хотят кормить грудью
Почему женщины не хотят кормить грудью – и как это влияет на здоровье детей
Грудное вскармливание — единственный способ кормления новорожденного, который обеспечивает здоровье человека так, как это задумано эволюцией. К такому выводу приходит Аланна Коллен, британский эволюционный биолог, в новой книге «10% Human. Как микробы управляют людьми». Что же происходит при искусственном вскармливании, когда ребенка кормят молочными смесями? О чем не задумываются молодые мамы, когда отказываются кормить грудью?
Мода на разные способы кормления младенцев, пожалуй, так же капризна, как мода на длину женских юбок. В конце XIX — начале XX века кормилицы постепенно лишились работы: появился гораздо более практичный способ кормления — бутылочный. Стеклянные бутылочки, которые легко стерилизовать, моющиеся резиновые соски и искусственные смеси на основе коровьего молока превратили бутылочное вскармливание из вынужденной меры в сознательно избираемую альтернативу.
Все больше женщин отказывалось от кормления грудью. В 1913 году новорожденных кормили грудью около 70% матерей, к 1928 году это число сократилось до 50%, а к концу Второй мировой войны — уже до 25%. В 1972 году число женщин, кормивших грудью, достигло исторического минимума, составив всего 22%. После десятков миллионов лет существования млекопитающих произошло невероятное: всего за одно столетие люди (тоже млекопитающие) почти перестали кормить детей грудным молоком.
Если олигосахариды и живые бактерии в грудном молоке отвечают за правильное питание зачаточной кишечной микрофлоры у новорожденных, меняя свой состав и количество по мере роста и развития ребенка, то каковы будут для нее последствия искусственного вскармливания?
Молоко из бутылочки — это чаще всего тоже «грудное» молоко, только взятое не из женской груди, а из коровьего вымени. Но одного только коровьего молока недостаточно для полноценного питания новорожденного ребенка: он рискует остаться без многих важных витаминов и минералов, а это чревато цингой, рахитом и анемией. Сегодня в детские искусственные смеси добавляется много дополнительных элементов, однако и они не содержат иммунных клеток и антител, олигосахаридов и живых бактерий.
Самым очевидным отличием, которое наблюдается в микрофлоре малышей-«искусственников», является исключительное разнообразие видов и штаммов. В кишечнике у детей, кото¬рых совсем не кормили грудью, живет примерно на 50% больше видов микроорганизмов.
Если у взрослых разнообразие микробов является показателем здоровья, то у младенцев — наоборот. Для защиты малыша от инфекций и для приведения в боевую готовность его иммунной системы, по-видимому, чрезвычайно важно в первые дни жизни культивировать весьма ограниченную группу бактериальных видов, в чем должны помочь вагинальные молочнокислые бактерии, которые ребенок получает от матери, проходя по родовым путям, и содержащиеся в грудном молоке олигосахариды.
Но так ли страшно, что в животах у детей заведется больше видов бактерий?
Астма и лишний вес — риски для детей на искусственном вскармливании
Часто приходится слышать, что для малыша нет ничего лучше материнской груди, однако редко объясняется, чем она полезна для здоровья ребенка. Считается, что искусственное питание — это само по себе неплохо, а грудное молоко — нечто вроде полезной добавки. Но если взглянуть на сухие факты, нельзя не заметить разительный контраст между состоянием здоровья «естественников» и «искусственников».
Начнем с того, что «искусственники» более уязвимы для инфекций. По сравнению с детьми, кормящимися исключительно грудью, дети, питающиеся только искусственными смесями, в два раза больше рискуют заразиться ушными инфекциями, у них в 4 раза больше шансов попасть в больницу с инфекцией верхних дыхательных путей, в 3 раза больше вероятность подхватить желудочно-кишечную инфекцию и в 2,5 раза выше опасность заболеть некротическим энтероколитом, при котором отмирают ткани кишечника.
Кроме того, такие дети в два раза чаще оказываются жертвами синдрома внезапной смерти. В США младенческая смертность (случаи смерти детей, не достигших одного года) на 30% выше среди тех детей, которых не кормили грудью. Младенческая смертность в развитых странах находится на низком уровне, и это относительно небольшие цифры, но если вспомнить, что в США ежегодно рождается больше 4 миллионов детей, то получается, что каждый год гибнет до 720 младенцев, которые, возможно, могли бы избежать такой участи.
У младенцев, которых кормят не грудным молоком, а смесями, в два раза больше шансов приобрести астму или экзему. Они подвергаются большему риску развития детской лейкемии — рака иммунной системы. Они чаще страдают от диабета 1-го типа. В будущем их чаще ожидают аппендицит, тонзиллит, рассеянный склероз и ревматоидный артрит.
Пожалуй, важнее всего то, что искусственные смеси повышают шансы ребенка (возможно, вдвое) в будущем набрать лишний вес. Одно исследование показало, что каждый дополнительный месяц грудного вскармливания вплоть до 9-месячного возраста снижает риск ребенка в будущем набрать лишний вес примерно на 4%. Соответственно два месяца исключительно грудного вскармливания снижают этот риск уже на 8%; три месяца — на 12% и так далее. После девяти месяцев грудного вскармливания у ребенка будет на 30% меньше шансов набрать лишний вес, чем у того, кого с рождения кормили из бутылочки.
Ожирению часто сопутствует диабет 2-го типа, и бывших «искусственников» эта участь не минует. Если в младенчестве ребенка кормили только искусственными смесями, вероятность того, что в зрелом возрасте у него разовьется диабет, повышается на 60%.
Почему женщины опять начали кормить грудью
На «беби бумерах» — детях, родившихся в годы демографического взрыва, когда кормление из бутылочки считалось нормой, — все эти факторы сказались более чем ощутимо. Чуть позже, в середине семидесятых, кормление грудью снова вошло в моду, особенно среди обеспеченных и образованных людей.
Возможно, возврату к естественному способу кормления в конце 1970-х годов невольно способствовала слишком агрессивная рекламная кампания, которую вели производители искусствен¬ного питания в развивающихся странах. Дело в том, что в некоторых странах младенцы, получавшие искусственные смеси, умирали в 25 раз чаще, — главным образом из-за того, что в условиях бедности труднее стерилизовать бутылки, а питьевая вода часто бывает заражена патогенами.
Когда это стало известно, женщины по всей Северной Америке и Европе взбунтовались против производителей искусственных смесей, и начался настоящий ренессанс грудного вскармливания. Всего за одно десятилетие число женщин, кормивших детей исключительно грудью, выросло почти втрое.
«Поколение икс» и «дети нулевых» тоже не избежали рисков, скрытых в бутылочках с молочной смесью. Хотя в последние два десятилетия число сторонниц грудного вскармливания продолжает неуклонно расти — от 65% в 1995 году до 80% в последние несколько лет, официальные рекомендации на этот счет по-прежнему не выполняются.
Для тех 20-25% младенцев, которые никогда не получат ни капли грудного молока, и еще для 25% детей, которых переведут на искусственные смеси в течение первых восьми недель жизни, растущая популярность грудного вскармливания едва ли может стать утешением.
Даже среди тех, кого с рождения кормят грудным молоком, половину начинают докармливать смесями уже на первой неделе жизни. В США всего 13% матерей следуют рекомендациям Всемирной организации здравоохранения: кормить ребенка в течение первых шести месяцев исключительно грудным молоком, а затем, постепенно и понемногу вводя прикорм, продолжать кормить грудью до двух лет или дольше. В Великобритании едва ли найдется хоть 1% матерей, которые кормили бы шестимесячного ребенка исключительно грудью.
Кормление смесями — это не норма
Если говорить об обществе в целом, то, когда речь заходит о кормлении младенцев, выясняется, что понятие нормы в этой сфере фактически утрачено. В традиционных доиндустриальных обществах детей кормят грудью гораздо дольше, чем на Западе. Обычно их отлучают от груди в возрасте двух, трех, а то и четырех лет, — как правило, когда появляется на свет следующий малыш.
Искаженное западное представление о кормлении детей заключается в формуле «грудное молоко — лучшее питание для младенца» (ведь лучшее всегда подразумевает наличие хорошего, пусть и не настолько, — в данном случае искусственного питания). Это представление отчасти укоренилось даже в науке. Многие исследователи пытаются определить, в чем преимущества кормления грудью, вместо того чтобы выяснять, какие риски влечет искусственное вскармливание.
Второй вопрос предполагает, что кормление смесями чревато рисками и не является нормой. Грудное вскармливание — это не какой-нибудь «золотой», то есть необязательный, стандарт: это просто стандарт, норма, образец. Женщинам, которые колеблются в выборе способа кормления, такое уточнение помогло бы принять правильное решение.
Тонкий нюанс в формулировке вопроса, оказывается, сильно влияет на то, как люди трактуют дилемму «грудь или бутылка». Опрос, проведенный в 2003 году в США, показал, что три четверти респондентов не соглашаются с утверждением «искусственные молочные смеси так же хороши, как грудное молоко». Однако лишь треть людей согласилась с утверждением «кормление искусственными смесями вместо грудного молока повышает риск ребенка заболеть».
Складывается впечатление, что в сознании людей происходит какой-то сбой: то, что они знают о пользе кормления грудью, никак не соотносится с их представлением о последствиях отказа от него. В рамках кампании, ориентированной на женщин, не уверенных в необходимости естественного вскармливания, женщинам давались разные советы. Те, кому просто рассказывали о пользе кормления грудью, реже выбирали естественное вскармливание, чем те, кому сообщали ту же информацию, но в контексте риска, сопряженного с отказом от грудного вскармливания.
Женщина должна быть свободна в выборе способа, которым будет кормить своих детей. Но ни одна мать не должна делать этот выбор, не имея доступа к правдивой информации о его последствиях. Следует поддерживать женщин в стремлении кормить грудью, а информацию нужно предоставлять в более доступной.
Источник
Хороший вопросМолоко убежало: Женщины о том, почему перестали кормить грудью
Интервью: Елена Барковская
Пожалуй, нет в материнстве темы, вызывающей более острые споры, чем кормление грудью. С одной стороны, многие осуждают, когда матери делают это на публике, с другой — не меньше осуждают женщин, по какой-либо причине прекративших кормить грудью. Всемирная организация здравоохранения рекомендует в течение первых шести месяцев после рождения ребёнка кормить его исключительно грудным молоком, а дальше продолжать делать это вместе с прикормом, так как в молоке содержатся питательные вещества, необходимые для роста и развития младенца. Мы уже рассказывали о давлении, с которым сталкиваются молодые матери, а теперь поговорили с тремя женщинами, которые выбрали искусственное вскармливание, о причинах этого решения, об их переживаниях и осуждении общества.
Нина
Я очень хотела кормить грудью — хотя всю беременность мама мне твердила, что в нашей семье «кормящих» женщин нет. На сроке около тридцати двух — тридцати пяти недель у меня начало выделяться молозиво (желтоватое липкое грудное молоко, которое вырабатывается у женщины в конце беременности. — Прим. ред.), а к тридцать восьмой неделе при малейшем эмоциональном всплеске футболка в районе груди становилась мокрой. Меня это несказанно радовало: я считала, что если есть молозиво, кормить я точно буду.
В итоге через сутки после планового кесарева я проснулась от того, что меня душит собственная грудь: из третьего с половиной размера она превратилась в полный шестой. Я встала с больничной койки, и с меня полилось в прямом смысле слова: молоко стекало по телу, за день уходило до пяти сорочек и неимоверное количество прокладок для груди. Моему счастью не было предела.
Только вот дочь не могла есть это молоко: у меня втянутые соски. Мне казалось, что это не приговор, но накладки не подходили: ребёнок грудь не брал. Я сцеживалась и вызывала медсестёр, чтобы они показали, как это делать: думала, что неправильно с трудом нацеживать молоко за три часа. После роддома ничего не изменилось: молоко лило ручьём, сцеживание и молокоотсос не помогали, так что со временем ребёнку просто перестало хватать молока. В общей сложности я промучилась (кормлением это назвать сложно) месяц — и перевела ребёнка на смесь. Я перестала нервничать, дочь перестала голодать. Сказать, что я переживала, не могу — если только совсем немного в глубине души. Наверное, мне повезло: в моём окружении немного женщин, кормящих грудью, да и те вполне спокойные люди, потому волна осуждений по поводу искусственного вскармливания меня не коснулась.
Единственный неприятный для меня момент, связанный с грудным вскармливанием, — это голодный плач ребёнка. Видимо, эмоциональный фон молодой матери очень хрупок, и мой в то время сильно задело. Сейчас дочке три года, а страх, что она голодная, всё так же живет со мной. Сейчас я понимаю и осознаю, какие ошибки допустила, и хотела бы посоветовать молодым матерям только одно: никогда не ставить мнение общественности на одни весы с потребностями ребёнка. Не нужно пытаться тешить эго за счёт ребёнка и обожествлять грудное вскармливание, если ребёнок плачет от голода, а ты не выдерживаешь напряжения.
Мария
У меня трое детей. Первого сына я кормила грудью до полутора лет. Со вторым ребёнком у нас был конфликт по группе крови, но пока это выяснили, я успела пару дней покормить грудью — оказалось, это ухудшило его состояние. Кормить мне запретили, сын всё время был на искусственном питании. Конечно, меня волновала проблема здоровья: каждое пособие по кормлению грудью, реклама, материалы в детских поликлиниках кричали, что только с грудным вскармливанием ребёнок может вырасти здоровым. Но вот парадокс — мой старший ребёнок при этом часто болел, а младший так, чтобы с температурой, — никогда! Правда, у него то и дело возникал диатез в ответ на разные смеси, потом до подросткового возраста такая же реакция была на шоколад и цитрусовые, но в итоге всё прошло.
Спустя одиннадцать лет мы с мужем решились на третьего ребёнка. Нас предупреждали, что конфликт по группе крови усиливается с каждым ребёнком. Так и вышло — у младшего была очень сильная стадия гемолитической болезни: сразу после родов его забрали в реанимацию и сделали переливание крови. У меня в грудном молоке было много антител, кормить ребёнка было нельзя. Но оказалось, что антитела исчезают из грудного молока через месяц, и врач предложила, если я хочу сохранить грудное вскармливание, сцеживаться каждый день как можно чаще, и, возможно, через месяц я смогу кормить. Как назло, молока было хоть залейся, после родов грудь налилась, как каменная, и увеличилась на три размера точно. До сосков было больно дотрагиваться, а сцеживание было той ещё мукой. Через несколько дней стало легче: ребёнка рядом не было, молоко вырабатывалось уже не так активно.
После выписки я стала ездить к сыну в больницу, но там нельзя было оставаться на ночь. В больнице толпа мам — в белых халатах и чистых косынках — сидят в палатах и ждут, когда два раза в день им разрешат зайти к новорождённым детям и покормить их. Кто-то кормил грудью, кто-то, как я, из бутылочки. В больнице ещё была специальная большая комната для сцеживания, которую большинство мам посещали по несколько раз в день с молокоотсосами в руках.
От переживаний, усталости, да и просто потому, что я мало видела ребёнка и, конечно, не кормила его грудью, молока становилось всё меньше. Я несколько раз в день всё равно терзала грудь, пытаясь что-то выцедить. После выписки какие-то капли в груди ещё сохранялись: я пыталась сразу дать грудь сыну, он возмущённо её жевал и дико орал — хотел есть. Вместе с домашними хлопотами, которые навалились с появлением дома младенца, я должна была продолжать сцеживать молоко. Через пару дней я бросила это занятие: молока не было, я смирилась с тем, что мой сын — «искусственник».
Было жаль. Всё-таки кормление ребёнка — это удивительный процесс. С первым сыном я никогда не испытывала в грудном кормлении неудобств — только положительные эмоции и ощущение полного единения. Но я понимала, что не от меня зависит возможность кормить двух младших детей. Правда, не все так думали. Одна моя знакомая — апологет естественных родов, «ведических жён», «матери-земли» и всякой эзотерики — родила почти одновременно со мной, мы переписывались насчёт каких-то мамских вопросов, и когда я поделилась с ней печальной историей про несостоявшееся кормление грудью, она с непоколебимой уверенностью написала: «Если бы ты действительно этого хотела, то смогла бы сохранить грудное вскармливание».
Неожиданно это меня очень задело: я потом долго думала, что недостаточно часто сцеживалась в больнице — это вообще неприятное, мучительное занятие, да ещё и при десятке чужих женщин. Когда молока практически не стало, я не начала сцеживаться чаще: это просто невыносимо — пытаться выцедить молоко из пустой груди. Если честно, я вообще не сцеживалась ночью, хотя вроде надо было — я приезжала из больницы и падала без сил, чтобы утром опять встать и ехать к ребёнку. Наверное, я сделала не всё, чтобы сохранить грудное вскармливание. Но сделала всё, что могла.
Ирина
Когда я была беременна, у меня не было никаких сомнений в том, что я буду кормить грудью. Да и буквально все вокруг говорили про грудное вскармливание, так что другого варианта для меня не существовало. Но первые дни после родов оказались сущим адом: молока было очень мало, дочь никак не могла взять грудь, ко мне в палату постоянно приходили медсёстры — спасибо им — и помогали. Я там практически не спала: то укачивала, то пыталась кормить, то бежала сцеживаться. Дочь ежедневно теряла в весе, и врачи назначили смесь. Когда мы выписывались, то тоже сразу купили смесь: молока у меня было всё ещё мало, а дочка потеряла больше 10 % веса.
С тех пор мы постоянно использовали смешанное вскармливание: двадцать минут груди, потом смесь. Я регулярно прикладывала дочь к груди и сцеживала, но молока не прибавлялось. Рядом все давили: надо делать так, нет — так! Мы купили весы и, как одержимые, ежедневно записывали, сколько дочка набрала граммов (прошло несколько лет, а я до сих пор помню, например, что в первый месяц она прибавила восемьсот — так врезалось в память). Где-то к третьему месяцу смешанного вскармливания ребёнок начал отказываться от груди: она дико кричала, пока ей не давали бутылочку. Это был самый мучительный период с момента её рождения — просто борьба.
В итоге после долгих сомнений и попыток мы прекратили грудное вскармливание. Инициатором был муж — он видел, как мы обе мучаемся, и сказал, что с этим пора завязывать. При этом одна моя приятельница с тремя детьми, зная мою проблему, постоянно писала мне в личку «простыни»: сцеживайся больше, старайся, это такое счастье — кормить грудью! Когда я сказала ей о принятом решении, она начала меня активно переубеждать. Неужели человек не понимает, что если я так решила, значит, всё уже испробовано? Слава богу, остальные были более корректны.
После отказа от кормления грудью меня накрыло жуткое чувство вины. Я много читала, связаны ли болезни с типом вскармливания, как дети переносят смесь, до какого срока кормят в других странах. Ещё почему-то первое время в разговоре с другими мамами было неловко говорить, что дочь — «искусственница». Прошло несколько лет, и сейчас меня это, конечно, больше не смущает: я спокойно всем рассказываю, что кормила ребенка до трёх месяцев, и это не вызывает у меня ни малейшей рефлексии. Когда я слышу от знакомых женщин о подобных проблемах и вижу, как они страдают, стараюсь помочь и приободрить. Думаю, что если всё даётся легко или, по крайней мере, не очень тяжело, я за грудное вскармливание. Если мама мучается — это уже совсем другой разговор.
Источник