Лечение рака молочной железы холодом

О полезных свойствах холода

Все знают, что холод — это один из консервантов. А на самом деле холод обладает четырьмя основными мощными свойствами. Первое — он может убить, второе — законсервировать, третье — вылечить, четвертое — сделать всё это сразу: убить, законсервировать и вылечить. Именно с такой ситуацией мы имеем дело, когда используем крайне низкие температуры для лечения злокачественных опухолей.

Есть еще одно удивительное свойство холода. Он не просто убивает, он дает организму шанс полноценно восстановить пораженные ткани. Если мы разрушили кожу — восстановится кожа, если клетки здоровой печени — восстановятся гепатоциты. В отличие от других способов повреждения, после криогенного стволовые клетки, отвечающие за регенерацию, сохраняются и дают новый пул молодых клеток. Это свойство используется в косметологии и омолаживающих процедурах. 

О лечении рака низкими температурами

Криогенные температуры — это ниже -150 градусов по Цельсию. Где-то используется жидкий гель, но это дороговато, а жидкий азот — это -195,6 градусов. Такая температура обладает разрушительным действием. Всё хорошо в меру, но эту меру нельзя найти просто так, нужны серьезные исследования, чтобы знать те грани, за которыми начинается консервация, убийство и лечение. И только зная эти грани, как зная стороны скальпеля, можно работать этим методом и этой технологией. 

Научные основы лечения холодом начали формироваться 40 лет назад, когда появилась практическая потребность и первые убедительные результаты использования этого метода в клинике. Тогда он стал изучаться всерьез, и мы тоже приняли в этом участие.

Как уничтожить то, что не нужно? Раньше это делали просто — можно было воздействовать на поверхностную опухоль. И до сих пор это просто. Можно распылить жидкий азот, можно использовать другие методы охлаждения криогенного характера, можно использовать аппликаторы — приборы, в которых циркулирует жидкий азот и который прикладывают к опухоли, разрушая её. А если опухоль глубоко, например, в головном мозге?  Как туда добраться, чтобы сохранить работоспособность человека? Полвека назад для этого в США стали использовать зонды. И теперь при существующем уровне медицинской техники и анестизиологического обеспечения можно выполнить операцию практически любого объема. Вопрос в разумности, целесообразности, качестве жизни пациентов после таких операций. Иногда можно обойтись, что называется, небольшой кровью. И вот тогда использование зондов позволяет решить проблему. 

Есть методы УЗИ, КТ, МРТ, которые позволяют нам точно «встать» в опухоли и заморозить её. А что происходит дальше, ведь мы не удаляем опухоль? Именно оставшееся замороженное образование представляет для нас «биологический интерес». Почему? Замороженная ткань сохраняет свои антигенные свойства, белковые структуры, в ней остается всё, что связано с враждебной спецификой опухоли. Но если раньше все это было замаскировано, и опухоль активно противодействовала защите организма, то после воздействия холода она оказывается беззащитной и начинает рассасываться. То есть мы заставляем организм увидеть и распознать опухоль, и ответить на нее своими естественными механизмами. При этом мы заставляем пациента бороться не с абстрактной опухолью, а именно с тем антигеном, который находится в его теле. Процедуру надо выполнять несколько раз. Это как с прививками, например, от гепатита, когда эффект возникает после нескольких вакцинаций.  

О чудо-приборе для криохирургии

Ради этого последние 5 лет работает целая группа наших инженеров, конструкторов, программистов. Не будучи врачами, они сделали очень большую работу — разработали инструмент, которым можно гордиться. Это оборудование зарегистрировано в Росздравнадзоре и разрешено в клиническом применении. 

Сам инструмент похож на иглу, электрохимически покрытую золотом, и представляющую собой своеобразную «матрешку». Внутри одной капиллярной трубочки диаметром 1,5 мм есть еще 3 трубочки. Там 22 лазерных шва. Каждый из этих швов, соединяющих трубки с шириной стенки почти в 40 микрон, проверен на герметичность, вакуумную плотность, способность выдерживать перепады температур в диапазоне 400 градусов. Еще внутри — геттер (газопоглотитель), парожидкостной сепаратор, вихревой центробежный теплообменник — чудо расчудесное. 
Принцип его работы такой: надо точно установить кончик этой иглы (именно на кончике температура -190 градусов), потом установить температуру и включить прибор размером с маленький холодильник. И дальше она все сделает сама: заморозит, отогреет, снова заморозит, снова отогреет. А мы следим с помощью ультразвуковых датчиков или другим способом за тем, чтобы границы этого ледяного шара захватили опухоль в нужном объеме и не повредили ничего лишнего. Для доброкачественных опухолей, например, фиброаденомы молочной железы, достаточно одного цикла продолжительностью 30 минут. Процедура может выполняться под местной анестезией. В сложных случаях, когда мы вводим не одну, а несколько игл, операция может продолжаться 1,5-2 часа. Особенно, если есть сложности в наведении и попадании в опухоль. Всегда на этих операциях присутствует целый коллектив врачей. 

Решение о применении этого метода — сложное решение. Есть разные способы лечения, и надо быть уверенным, что именно этот способ лучший. Как и у любого метода, у этого тоже есть свои показания и противопоказания. Поэтому ни одно решение не принимается без радиологов, химиотерапевтов, хирургов — мы работаем все вместе. Сейчас этот метод активно используется на некоторых отделениях в НИИ, чаще всего — отделении опухоли головы и шеи. Но это только начало пути.

На себе я тоже испытал этот метод. На лице уничтожил две опухоли: базальноклеточный рак кожи и эпидермальную карценому. Лечил себя без анестезии, сидя перед зеркалом. Сейчас никто на моем лице не увидит и следов этой операции.

О пользе смены климата для лечения заболеваний

Я не знаю таких заболеваний, которые были бы излечимы холодным климатом. Я знаю, что людям иногда, действительно, надо сменить если не профессию и машину, то что-то другое. Иногда изменение образа жизни, действительно, меняет течение болезни. 

О пользе криосауны

Криосауна — очень сложный вопрос. Японцы заметили, что, если дедушка с артрозом оказался в холодном помещении или живет в холоде, то у него перестают болеть суставы. Они начали специально людей охлаждать. В этом есть какой-то резон. Но сказать о том, что сейчас всё это достаточно аргументированно с научной точки зрения, я не могу. Есть позитивные моменты, вместе с тем есть и опасность. Как и у всех методов, кроме свежего воздуха. 

Читайте также: FDA выступило против криотерапии

О криогенной консервации тела человека

Уже сотни человеческих тел находятся в состоянии криогенной консервации. Есть разные вещи. Когда мы говорим, например, о криоконсервации генетического материала нам надо создать банк всего живого, что есть на планете. Да, это нужно делать, чтобы сохранить генетический фонд в виде консервированной ДНК. Когда мы говорим о завершении человеческого пути, мы должны, прежде всего, подумать о душе и о том, стоит ли сохранять свое тело вечно.

Читайте также: Британская девочка добилась права на криоконсервацию своего тела после смерти

Крионика — это разновидность эвтаназии. Имеет ли человек право на эвтаназию? Я не знаю и не берусь судить. Но это выбор каждого человека, и я его уважаю, как бы люди к этому не относились. Но я против того, чтобы перестать бороться и сложить руки. Надо понимать, что жизнь конечна, и этот конец должен быть достойным. Многие терпят до конца, а мы им должны помогать. В этом задача медицины. И я понимаю многих врачей, которые становятся священниками. Есть что-то общее между врачами и теми, кто занимается  душой.

Замороженные тела никогда не оживут в том виде, в каком хотелось бы: как в физическом смысле — как биологические объекты, так и в психологическом — как носители интеллекта, памяти и связей с близкими людьми. Этого никогда не произойдет. В замороженных телах сохраняется генетический материал, который может оказаться полезным для потомков. И у нас в НИИ онкологии в больших танках с жидким азотом хранятся опухоли — это как раз тот вариант, когда мы сохраняем генетический код опухоли, чтобы через 10 лет попытаться понять и разобраться, почему мы одного человека смогли спасти, а другого — нет. 

Полная запись разговора с Георгием Прохоровым — на видео.

© Доктор Питер